Все кончается, дабы все возобновлялось,

                                                              Все умирает, дабы все жило…

                                                                                                         Ж. Фабер     

Илья Ермолаев,

редактор Финансы@mail.ru

Когда создаешь какой-то проект и пытаешься найти спонсоров на его издание, перво-наперво нужно подумать о том, какой целевой аудиторией продукт будет востребован. «Новый очевидец» закрылся потому, что никакой широкой целевой аудитории, за исключением поклонников Мостовщикова, как талантливого журналиста и проект-менеджера, у журнала не было. Если «Новый очевидец» позиционировался как издание для интеллектуальной элиты, которая будет наслаждаться рассказами Василия Аксенова и стихами Евгения Рейна, то публикации таких "по-мостовщиковски" красивых, виртуозных, филигранных, но абсолютно лишенных практического смысла статей, какими изобиловал «Новый очевидец» приходились ни к месту. Кроме того, аудиторию журналов «Знамя» и «Новый мир», которая, несомненно, была заинтересована в такого рода издании – платежеспособной не назовешь. Поэтому, не совсем понятно, зачем было делать журнал на финской мелованной бумаге и продавать его по 35 рублей за номер. Стоил бы он вдвое дешевле и был бы сделан наподобие «Большого города» - в недорогом, черно-белом формате, на газетной бумаге, но зато с качественными материалами, - иное дело.

С другой стороны, все, что делал, и делает Мостовщиков – являлось и является новаторским. Журнал «Столица» был изданием для романтиков девяностых, как "Новый Мир" – для романтиков 80-х. Он был окошком в публицистику. Дверцей в комнату, в которой происходит инаугурация в Сократы. Ледокол Челюскин, решивший пройти севморпутем первым.

Но в наше время рынок прессы поделен. Да и не только прессы. В советские времена мылом и мылись, и брились, и умывались и стирали носки. Сейчас подавай гель для душа, пену для бритья, и четыре вида крема для лица. Попробуй, выпусти на рынок "гель универсальный на все случаи жизни" и продавай его по среднерыночной цене – немедленно вылетишь в трубу. Так же и "Новый очевидец". Попытавшись соединить в себе "Нью-Йоркер", "Большой город" и "Знамя", он был обречен на скорую кончину еще до выхода первого номера.

Впрочем, Сергей Мостовщиков и сам лишь надеялся на то, что журнал найдет своего читателя. В одном из интервью, за несколько дней до выхода первого номера «Очевидца», он сказал следующее: «Ничего подобного в России пока нет. С точки зрения современного медиабизнеса, такой проект — катастрофа. Но тут вот какая штука. Очень много издателей исходят из того, что они делают свой продукт для дураков. Существует установка, что за хорошими текстами, за литературой человек идет в книжный магазин, а все остальное — чем тупее, тем лучше. Однако я всегда тешил себя надеждой, что в этой стране живет некоторое количество людей, которые имеют право на более широкое впечатление о мире. Собственно, весь смысл нового издания в том, чтобы каждый понедельник просыпаться здесь среди нормальных людей».

Не получилось. Оказалось, что нормальных людей в России куда меньше, чем можно было предполагать.

Однако Мостовщиков может позволить себе рисковать и быть пресс-меценатом: создавать вещи, которые нужны лишь избранным. Он похож на ценителя китайского фарфора, который создает что-то ненужное, чтобы в одиночестве наслаждаться филигранностью, необычностью созданного; чтобы положить свое произведение в копилку, наполненную столь же странными вещами, и заняться другим, таким же бесполезным делом. Благо, и в идеях, и в деньгах у Мостовщикова недостатка не будет.

Алексей Яблоков,

главный редактор журнала Men's Health

Поразительное единомыслие. Прошли всего лишь сутки с момента закрытия еженедельника «Новый очевидец», но я уже со всех сторон слышу, что "Новый очевидец" очень правильно закрыли, что уже по одному имени главного редактора было понятно, что больше полугода проект не протянет, что это просто очередная неудачная попытка амбициозного журналиста и т.д.

Все это я уже слышал. Все это бред, в общем-то, дамы и господа. Конечно, проекты, которые затеивает Мостовщиков, не окупаются. А знаете, почему они не окупаются?

Потому что их некому окупать. И "Столица", и "Большой город", и "Новый очевидец" - все это никому не нужно. Потому что все читают байки кремлевского диггера и смотрят «Московскую сагу». Вот, собственно, и все.

А Мостовщиков Сергей Александрович верен своим принципам. А также своему стилю и взглядам. В связи с этим он крайне редко идет на компромиссы и почти всегда упирается рогом - особенно в тех случаях, когда речь идет о содержании и внешнем облике его очередного детища. На мой взгляд - это лучшие свойства профессионального журналиста. Я согласен с точкой зрения Андрея Ковалева, который считает, что каждый новый проект, в котором принимает участие Мостовщиков, - это личный литературный проект Мостовщикова. Но это не означает, что ему нет места среди прессы. И "Столицу", и "Большой город", и "Новый очевидец" читали, обсуждали и покупали снова. Жаль только, что с каждым годом в городах остается все меньше людей, способных оценить усилия, которые я не побоюсь назвать просветительскими. Ни в одном из изданий, которые сделаны под руководством Мостовщикова, нет ни пошлости, ни преклонения перед властями, ни вульгарного юмора, которым пестрит три четверти современных изданий. Ни тем более требований к читателю встать, взять в руки ружье, плакат и каску - и идти на Васильевский спуск, защищать, допустим, нацболов, которым ни за что дают по 20 лет. Считается, что проекты Мостовщикова рассчитаны на «избранных». С этим я согласен целиком и полностью. Если только избранными можно назвать образованных, интеллигентных людей, которые понимают, где они живут, с кем и чем сталкиваются,и какую ересь им ежедневно рассказывают по телевизору и радио.

Что же касается кратковременности проектов - опять-таки - виноват в этом не Мостовщиков. Виноваты в этом вы все -те, кто считают, что "больше полугода проект не протянет". С вашей божьей помощью он, конечно, и не протягивает.

И в заключение вот еще что. По-моему, достаточно только оценить мощность резонанса, который возникает каждый раз в связи с открытием или закрытием очередного проекта Мостовщикова. По-моему, все это говорит само за себя.

Дмитрий Муравьев

редактор Финансы@mail.ru

Конец «Нового очевидца» - событие, что там и говорить, трагическое. Ведь журнал был таким симпатичным, одиноким, небритым, ну прямо как ты сам по утрам в зеркале. И конечно в нашем негативном мире такое явление, идущее собственным путём, выглядит абсурдно. Ну не мог он вписаться. Всё равно, что придти в банковский офис в джинсах и, опять-таки, небритым. Выгонят же. И денег не дадут, сколько ни проси. Что и произошло собственно.

Сразу было понятно, что Мост хотел, очень хотел вложить в этого нелепого отщепенца всё, что накопилось в его профессиональной душе. Сделать вещь, идеально выражающего тебя как журналиста, человека, философа – это ли не мечта? Сказать всё, что не давала сказать конъюнктура, сделать свой и больше ничей формат. Все эти замечательные символы журнала: яичница, солнце, розетка, это как бы жесты сознаний и подсознаний, позитивные знаки мира, поддающиеся расшифровке только самими авторами. «Новый очевидец» представляет собой то самое чистое искусство, вещь в себе и для себя. Как и красивая одежда, он не мог быть функциональным, он создавался для красоты и ещё кое для чего. Красивые вещи приобретают люди, у которых уже всё есть, которым не нужны вещи для чего-то. Красивые вещи просто красивы, ими не пользуются, ими окружают себя. «Очевидец» явление именно такого порядка. И понятно, почему он отдал богу душу. В сегодняшней московской и российской атмосфере не достаточно людей, которые просто интересно живут. Журнал стал материализованным желанием, чтобы их было больше. С его появлением их и стало больше, это очевидно.

И ещё. Мостовщиков хотел объединить этих небритых, но успешных, сказать им, что они не одиноки. «Новый очевидец» должен был собрать таких людей. Но ведь тем и отличаются эти люди, что не любят, когда пытаются их напрячь. Они сами по себе и сами найдут, что им нужно. Давать им это так откровенно не надо.

А говорить о неокупаемости и нерентабельности данного проекта всё равно, что, скажем, обвинять детскую сказку в неадекватном отражении реальности. И сейчас, в конце, можно вспомнить, что сказал Мостовщиков в начале: «Как мы хотели, так и получилось. Поразительным образом кампания подействовала только на тех людей, с кем хотелось разговаривать. У них произошло абсолютное считывание. А те, кому журнал был не нужен, посчитали кампанию идиотской и какой-то непонятной чертовщиной».

С днём печати!